Пятидесятипятилетняя Линн, транссексуалка после операции, которую она сделала в 1968 году. Линн счастлива, так как ее воспринимали как женщину, она имеет замечательную жизнь и карьеру. Однако Линн не забыла последствия маскулинизации ее лица, во время полового созревания, при том что маскулинизация не была такой сильной, по сравнению со большинством транссексуалов. Современная ФФС операция помогла ей «повернуть время вспять». Таким образом, для Линн ФФС была сделана, чтобы принести ей дополнительный психологический комфорт и счастье, на фоне того, как она становилась старше.
Феминизирующая операция лица, на которую решилась пойти Линн, включала в себя удаление прежней линии бровей, переоформление лба и носа, а также уменьшение и сужение подбородка, и сокращение трахеи – все в одной продолжительной операции.
Результаты являются удивительными, одновременно, Линн все еще напоминает прежнюю Линн, особенно в анфас. Однако сейчас Линн все больше похожа на свою сестру, если бы у нее была сестра.
Я всегда проводила много времени на свежем воздухе: я много занималась туризмом, скалолазанием, бегом, походами на байдарках, мотоспортом и т.д. За все эти годы, проведенные на открытом воздухе и в дождь, и в солнце, а также в результате естественного старения организма, на моем лице и шее появилось совсем немного морщинок. В начале 1999 года я начала собирать информацию о подтяжке лица и методах омоложения внешности.
Я также искала сайты других транссексуалов, пытаясь найти информацию об операциях на лице, и натолкнулась на потрясающие фотографии на сайте Андреа Джеймс. Просмотрев фотографии Андреа и других пациентов до и после операции, особенно их фотографии в профиль, я начала понимать, как сильно влияют на женственнось транссексуалки брови, челюсть и подбородок. Я сразу поняла принцип операции, а также ознакомилась с новыми хирургическими процедурами, разработанными д-ром Оустерхоутом.
Во время поездки в Калифорнию в июне 1999 года я посетила клинику д-ра Оустерхоута с целью получения консультации. По указанию Миры, в лаборатории Сан-Франциско мне сделали интенсивный рентген лица. Затем Дуг осмотрел меня, изучил результаты рентгена, и мы обсудили все возможности. Я внимательно слушала его первые рекомендации, во время которых он на снимке очертил новые контуры моего лба, бровей и носа, а также челюсти и подбородка. Осознав всю степень своего возможного преображения, я задумалась об операции всерьез. Вернувшись домой, я, следуя рекомендациям, связалась по электронной почте с несколькими бывшими пациентами и узнала о том, что они предпринимали и каковы были результаты.
К середине июля я ощутила, что мне действительно это необходимо. Мне в любом случае необходима была подтяжка лица, и было ясно, что я совершу большую ошибку, сделав подтяжку без костно-лицевой операции, так как эффект подтяжки будет сведен к нулю, если я когда-нибудь прибегну к пластической операции на лице.
Я перечитала данные о многочисленных операциях, произведенных за эти годы, из рассказов пациентов мне стало ясно, что данная операция на лице будет для меня довольно тяжелым испытанием по сравнению с предыдущими испытаниями, которые мне пришлось пережить. Конечно же, эта операция тяжелее, чем любая другая. Но я усвоила то, что если ты мысленно готов к боли и страданиям, при этом, не будучи глубоко травмированным психологически, тяжелые воспоминания быстро исчезают из памяти. В данном случае преимущества возобладали над минусами.
В августе 1999 года я снова приехала к доктору О. на решающую консультацию. Мы решили, что я пройду весь комплекс пластических операций в процессе одной, длительной операции. Доктор назначил дату операции – 10 ноября. Я внесла первый взнос. Это должно было свершиться.
В промежутке между августом и октябрем мне посчастливилось лично встретиться с Салли и Ники - двумя женщинами, перенесшими такую операцию у д-ра О. Я была потрясена разницей в их внешнем виде до и после операции, я также узнала от них много деталей о самой операции и процессе реабилитации: множество практических советов, касающихся процесса подготовки, расходов, практических деталей о больнице и больничном окружении, а также множество полезной информации о том, чего ждать в процессе реабилитации.
Так, основываясь на информации сайта и рассказах Салли, Никки и других пациентов, я начала испытывать беспокойство по поводу клаустрофобии, вызванной наличием у пациента носовой повязки на лице в течение пяти дней. Мои беспокойства несколько утихли после того, как я прибегла к "практической тренировке": в течение одного вечера я ела и спала с плавательной прищепкой на носу. Еда и питье доставляли много проблем; было тяжело глотать, а в ушах все время стреляло. Но со временем я привыкла к этому. Все это было чрезвычайно трудно, и я стала думать, что после всего этого повязка на носу не будет меня волновать.
Собираясь в путь и обдумывая, что взять с собой, а также обдумывая расходы на дорогу и реабилитацию, я усиленно читала сайты других пациентов. Там было много незначительных вопросов, на которые у меня не было ответа, а также много вопросов, задать которые мне не приходило в голову. Я решила вести дневник и делать записи, чтобы впоследствии поделиться ними с другими.
[Примечание: Некоторые фото ниже достаточно наглядные. Они приводятся для того, чтобы будущие пациенты видели, как они будут выглядеть в процессе реабилитации. Это должно уменьшить их шок после того, как они первый раз взглянут на себя в зеркало].
Когда мне сделали эту пластическую операцию и выписали из послеоперационного отделения больницы Davies Hospital два дня спустя, у меня было несколько вариантов касательно места дальнейшей реабилитации в течение недели или около этого. Среди вариантов было несколько мотелей (см. ниже), а также так называемые "гостевые палаты" в Davies hospital. Это были палаты на этаже, который в то время пустовал. За $60 в день ты мог находиться там и получать трехразовое питание.
Гостевые палаты были удобными, к тому же они располагались недалеко от клиники д-ра Оустерхоута. Хотя были и некоторые неудобства – некоторым пациентам было очень одиноко на этом пустом этаже. Также больничное питание подходило не всем девушкам. В декабре 2000 года больница Davies hospital затребовала назад гостевые палаты, и д-р Оустерхоут начал вести переговоры о новом месте реабилитации, которым владели две хирургические сестры больницы Davies. Hиже приведен текст электронного сообщения, отправленного Мэри-Лу, одной из владелиц "Cocoon House", в котором содержалась информация о новом заведении.
Линн, позвольте мне представить себя (меня зовут Мэри-Лу) и моего партнера Трисию. Мы – хирургические медсестры полевого госпиталя CPMC Davies. Узнав о закрытии гостевых палат, мы решили отвести два блока гостевых палат для пациентов д-ра Оустерхоута. Наша цель – обеспечить пациентам комфортное и безопасное пребывание в палате, где запрещено курение. Мы не предоставляем никакого медицинского обслуживания!!! Мы – медсестры, проявляющие заботу!!! Мы предоставляем продукты, необходимые для пациентов, проходящих курс реабилитации после операции, связанной с ликвидацией признаков операции, т.e. соки, воду в бутылках, Джелл-O, пудинги, фрукты, супы и т.д. В каждой палате есть телевизор и видеомагнитофон, стереомагнитофон с CD проигрывателем, телефон (только для городских звонков), газовая плита, холодильник, микроволновая печь, миксер, кофеварка, фен, сейфы для ценных вещей. У нас прекрасный двор для гостей, где есть лимонное дерево! Наше учреждение находится приблизительно в 1 км от больницы. Транспортное сообщение очень удобное (стоимость $1.00). Окрестные жители (в городке Noe Valley) отличаются сплоченностью и культурным разнообразием. В отличие от большинства окрестностей Сан-Франциско наша местность ровная!!! Неподалеку от наших палат есть ресторанчики, магазины и другие удобства. Искренне Ваша, Мэри-Лу.
За $125 в сутки новый реабилитационный центр "Cocoon House" предоставляет прекрасные палаты, питание и квалифицированную практическую помощь при реабилитации. Это поистине чудесное заведение. За более детальной информацией обращайтесь к Мире из клиники д-ра Оустерхоуста, а также для бронирования мест в Cocoon House до и после операции.
В дневнике, приведенном ниже, я описываю все, что со мной происходило, в том числе и пребывание в старых "гостевых палатах" больницы Davies. Всем, кто готовится перенести эту операцию, в будущем следует учитывать преимущества в условиях пребывания в Cocoon House (или мотеле) после выписки из послеоперационного отделения.
9.11.99: После обеда отправилась в приемный покой больницы Davies, и оформилась в "гостевую палату", где и собиралась провести сегодняшнюю ночь. В 15.00 встретилась с д-ром O. в клинике для составления окончательного плана операции, где сделала несколько снимков до операции, прошла несколько лабораторных тестов, оплатила взносы, и т.д. По дороге на обед выполнила последние предписания доктора в близлежащей аптеке. Затем в Чоу состоялся мой обед с недавней пациенткой д-ра O. Керолин, которая перенесла подобную операцию месяц назад. Получила от нее несколько полезных советов. Позвонила Чарли. Легла спать рано.
10.11.99: День операции: Прибыла в приемный покой в 6.00. Зарегистрировалась, и меня на коляске отвезли в предоперационную. Я спокойна, хорошо отдохнула, я готова ко всему. Последний осмотр показал давление 110/60 и пульс 72. Сейчас начнется самое главное. Все дальнейшее кажется мне, начиная с этого момента, очень расплывчатым. Входит медсестра. Я помню, как меня ввезли в операционную, где я какое-то время говорила с д-ром О. Затем свет погас.
На следующем фото я сразу же после пробуждения от наркоза в послеоперационном отделении вечером, проведя десять часов на операционном столе. Все лицо у меня забинтовано, от челюсти и подбородка отходят дренажные трубки, откачивающие кровь и слизь. Я в сознании и не чувствую себя плохо. Конечно же, я осознаю, что хорошее самочувствие ненадолго - до того, как тело начнет реагировать на то что с ним сделали!
11.11.99: Это я в послеоперационном отделении на следующий день. Д-р O. снял с лица сплошную повязку. Мое тело начало замечать, что случилось нечто чрезвычайное, и соответствующим образом реагировать. Мое лицо очень распухло, далее описываю в мельчайших подробностях все, происходящее со мной в течение следующей недели или около этого.
Следующее фото сделано поздно вечером 11-го числа. Мой Чарли прилетел в Сан-Франциско в полдень, и приехал сразу после снятия сплошной повязки. Здесь я пошатываюсь, но я так рада видеть и обнимать его. Мое лицо очень распухло, но я точно знаю, что пока серьезных проблем нет. Меня не рвет, мой голос обычный, горло не болит, и все четко вижу и не чувствую особой слабости. Боже, кажется, мне повезло.
Вечер 11-го ноября. У меня капельница из морфия. От этого мне достаточно неплохо. К счастью, у меня хороший аппетит, а протертая пища очень вкусная. Я пробуждаюсь и не чувствую сильной боли. Но я еще не полностью в контакте с реальностью.
Лицо продолжает опухать. Мои волосы представляют собой мокрую, слипшуюся от крови массу. Хм, следующие дни обещают быть интересными. Давайте-ка тем временем перекусим.
Я сразу же узнала, что процесс принятия пищи может быть такой проблемой, а все из-за повязки на носу вместе с отеками, к тому же поглощать я могла ровно столько пищи, на сколько позволял мне мало открывающийся рот.
Затем моя рука начала болеть, по-видимому, капельница не попала в вену. Я посмотрела на руку и увидела, что предплечье все опухло от жидкости. Я сразу же поняла, что к чему, и позвала медсестру, и она поставила капельницу на другую руку. Ничего страшного не произошло, но из рассказов о предыдущих операциях я поняла, что неплохо бы оставаться на чеку во время таких случаев и звать на помощь.
Я также узнаю много странных вещей, например, все прелести "сосательной трубки", которая напоминает стоматологическую трубку. Большой проблемой являются сгустки крови и слизи в носу и пазухах. Что хуже всего, так это то, что каждый раз, когда ты глотаешь что-либо, с повязкой на носу, часть пищи пытается попасть в носовую полость! Все это усиливает и без того печальные последствия носовой повязки.
Сначала я пыталась откашливать эти частички пищи. Это было нелегко сделать, так как пища застревала везде. Затем случайно я поняла, что я могу захватывать сосательной трубкой остатки пищи. Это действительно сработало! Боже, какое облегчение! Круто! На момент выхода из послеоперационного отделения, на 12-ый день, я наполовину заполнила резервуар «остатками».
Чарли остановился в Metro Hotel на ул.Дивизадеро, сегодня, 11-го. Это всего лишь в нескольких кварталах от ходьбы от больницы Davies. Завтра, когда я покину послеоперационное отделение и переберусь в гостевые палаты, Чарли переедет туда вместе со мной.
Гостевые палаты находятся на третьем этаже больницы Davies, и хотя в них нет обслуживания, в них есть все приспособления для приготовления пищи и они находятся достаточно близко от клиники д-ра О. В этих палатах есть все удобства, необходимые в условиях отсутствия обслуживания, подобного обслуживанию в послеоперационном отделении.
[Примечание: Пациентов (и их партнеров) переводят сейчас не в гостевые палаты, а в Cocoon House, новое учреждение для реабилитации после пластической операции на лице]
12.11/13.11.99: В полдень 12-го меня перевели из послеоперационного отделения в мою гостевую палату. Это было здорово, что у меня под рукой теперь были больше привычных предметов. Что особенно чудесно, так это то, что Чарли теперь сможет находиться со мной всю ночь, спать в палате на второй кровати. Я хочу, чтобы он поиграл в туриста в Сан-Франциско в течение 6-8 часов в день, чтобы он немного развлекся. Но то, что он каждый день возвращался, было прекрасно.
Так мог делать супруг или друг любой пациентки – у вас было два ключа, а кольцо от ключа является пропуском на территории Davies Emergency Room в любое время дня и ночи.
Сегодня я встретилась с ДжоАнн, другой пациенткой д-ра O. Она находится через две палаты. Сейчас мы уже можем на некоторое время составлять друг другу компанию.
На следующем фото я и Чарли в нашей гостевой палате. Цветы за моей спиной – от моей подруги Никки. На полочке слева вы видите две фотографии "на счастье", которые я привезла с собой. На одной Чарли держит одну из наших кошек. На другой – моя подруга Салли храбро показывает два больших пальца со сплошной повязкой на лице во время своего пребывания здесь после операции.
14.11.99: Самое плохое кажется, позади, и я описываю тупую ноющую боль, которую ощущаю из дня в день. Ночью я часто просыпаюсь и засыпаю всего лишь на пару часов. Синяки на верхней части лица теперь выглядят не так ужасающе, опухшими остаются в основном челюсть, подбородок и область трахеи. Я похожа на бурундука, как говорит моя подруга Салли. Из-за своих распухших щек я выгляжу как бурундук с набитыми щеками.
Я начала прогуливаться по третьему этажу (этаж гостевых палат), длина которого около 130 метров, прогулки мои тихие, спокойные, расслабляющие. Вы можете пройти больше километра, так и не увидев никого, так как этот этаж не занят ни кем, кроме пациентов д-ра О. Сколько их здесь можно вычислить по количеству подносов для еды в коридоре возле палат до и после еды.
Я практически всегда держу дверь открытой, так, чтобы видеть людей время от времени. Один из медбратов, приносящих еду, очевидно, новенький, как-то, принес мне обед в палату и сказал: "Я не совсем уверен, что на этом этаже происходит. Я приношу еду и оставляю ее возле палаты, но никого здесь не вижу". Я ему серьезно ответила: "Это Сумрачная зона". На первый взгляд, это его успокоило.
Очень ободряли также посещения близких друзей, Хорхе и Сьюзен навестили меня вчера; я проведу с ними вечер перед отлетом домой 19-го ноября. Сегодня меня навестили Ром и ее друг Лючия, а также мой друг Терри Уэнк. Я принимаю множество телефонных звонков, которые, вместе с визитами друзей, действительно приободрили меня. .
Я вхожу в очень волнующее состояние, потому что на сегодня я вижу, какие чудеса могут творить хирурги со лбом и линией бровей. Вместе с болеутоляющими таблетками викодина, все это настолько возбуждает меня, особенно, когда я говорю по телефону или общаюсь с друзьями. Все также у меня на носу повязка, проблемы с дыханием и питьем, но от этого я не схожу с ума или не чувствую клаустрофобии, как прежде. Я захватила несколько таблеток валиума, но мне они не понадобились вообще.
Краткое описание самой операции: Д-р Оустерхоут сделал первый большой разрез, который позволил добраться до лба и бровей Линн. Этот разрез длиной почти в 50 см был сделан вертикально вверх от каждого уха примерно на 10 см, а затем горизонтально, вокруг лицевой части черепа Линн (на фото, приведенном ниже, изображены скобы, поддерживающие швы, наложенные на разрез). Натяжение этого большого лоскута кожи сверху вниз открыло лоб и линию бровей, часть лоскута д-р Оустерхоут затем отрезал и пришил к внешней стороне головы Линн.
Лоб и область костей бровей были разделены на секторы, и затем, с помощью титановых проводов, скреплены в более плоскую форму. Д-р О. затем выровнял поверхность, придав ей гладкую круглую форму. После изменения лба и бровей он скрепил их как и прежде - с помощью титанового провода, растворив шурупы.
Д-р O впоследствии использовал такой же разрез, работая с линией волос Линн: он снял участок кожи и натянул скальп вперед, чтобы достичь совпадения с линией первоначального разреза. Большая часть разреза под волосами была скреплена после наложения швов скобами.
Вдобавок д-р O. изменил форму моего носа, в частности носовой хрящ, так, что он стал гармонировать с моими новыми бровями и лбом. Затем он несколько подкорректировал кончик носа. Он также выпрямил нос, который был серьезно сломан многие годы тому назад. На фото выше видно, что нос защищен внутренней и внешней шинами, внутренней повязкой и внешним бинтованием.
Область челюсти и подбородка покрыта бинтами, стягивающими область, где челюстная кость была разделена и горизонтально, и вертикально. Во время "двойной гениопластики", из челюстной кости были изъяты фрагменты для уменьшения высоты и ширины челюсти, а также для изменения угла расположения кости по отношению к подбородку. Удаленные фрагменты были затем скреплены титановыми пластинами, шурупами и проводами. Перед реплантацией челюстная кость была смещена так, чтобы образовался хорошенький, пропорциональный женский подбородок, и затем закреплена с помощью проводов.
С челюстью и подбородком доктор работал через большой разрез вокруг основания десен во рту между зубами и щеками . Рана в этой области будет довольно болезненной на протяжении по меньшей мере двух недель после операции и будет распухшей еще несколько недель после этого. Очень мучительно чистить зубы после еды, но зубы нужно содержать в идеальной чистоте во избежание инфекций. Я так рада, что захватила с собой свою детскую зубную щетку, которая легко позволяет добраться до области раны без растяжений. Я думаю, сейчас Мира обеспечивает такими щетками большинство пациентов.
И, наконец, д-р Оустерхоут сделал небольшой разрез под подбородком, удалив фрагменты трахейного хряща для удаления моего кадыка.
Bratuha
